210. Фотография-загадка

Фотография-загадка: «Найди меня, если сможешь?»

А я тут есть — 100%. Причем, что удивительно, совершенно уникальный, с особым отличительным признаком, которого нет ни у кого другого из остальных 59 человек, лица которых хоть как-то можно разобрать на этой фотографии. Кому интересно, могут даже покрупнее сделать (Осторожно! — 4,5 Мб!)

К фотокарточке прилагается история, небольшая, но многое объясняющая.

***

Человек я сугубо гражданский, но из боевого оружия стрелял. Два раза.

Первый раз это случилось в 1986 году. Скорее всего осенью, некоторые подробности размыты временем, но припоминаю будто бойцы Кантемировской дивизии в тот день чесали граблями на газонах и дорожках опавшую листву. Но вполне могла быть еще и весна. Ранняя. И чесали бойцы Кантемировской дивизии что-то другое. Прямо на газонах и дорожках. Граблями — понятно. Короче, снега точно не было, но было холодно, а трава кругом жухлая. Хорошо, что не было дождя, потому что пришлось ложиться прямо на землю. Почти голую.

Девчонкам в этот день устроили праздник — лишний выходной. А вся мужская часть курса Московского Электротехнического Техникума отправилась на полигон в Алабино. На факультативное, так сказать, занятие по курсу НВП — пострелять из автоматического оружия. Я, кстати, не смотря на свою нарочитую непричастность к вооруженным силам, в техникуме был чемпионом группы по сборке-разборке автомата Калашникова. После короткого, но доходчивого инструктажа на стрельбище мы по очереди подходили на боевые позиции. Получали в руки АК-47, магазин с несколькими патронами и сурового бойца в шинели туго перетянутого ремнём, который строго следил за направлением заряженного ствола.

Стрельбу вели из положения лежа в ростовую мишень метров с 50 или 100, никак не больше. Короткими очередями. У меня первая очередь ушла в молоко. Боец нагнулся и прокричал в ухо, какую поправку сделать. Еще две очереди и фанерный силуэт залег за бруствер. Зачёт! Хорошо запомнилась грубая солдатская шутка, когда кто-то из вышедших на огневую позицию пожаловался: «А у меня мишень не встаёт?!» И тут же получил в ответ: «Мишень — не х#й, больше не встанет!»

Убейте, не вспомню, кто фотографировал. Не знаю, кто проявлял и печатал. Кажется, даже не из нашей группы и в руки ко мне попал этот отпечаток каким-то мистическим образом, просто на перемене подошел малознакомый сокурсник и протянул вот эту узкую полоску фотокарточки. Совершенно отчетливо могу вспомнить, что сделано фото на перроне Киевского вокзала во время ожидания электрички до Алабино. Здесь практически все пацаны с нашего курса: радисты, программисты, двигателисты и мы —эвеэмщики. Даже на фото видно, что нас много. Мы молоды, здоровы, задорны и слегка возбуждены от того что большая компания и от предвкушения знакомства с боевым оружием. У кого-то, конечно, был с собой магнитофон. Кто-то, конечно, начал отплясывать прямо на асфальте запрещенный брейк-данс. Конечно, пассажиры обходили нас стороной. Как положено, подошли два (два!) милиционера, поинтересовались: кто, откуда, куда, кто старший? Но мы были не только молоды и возбуждены, но еще и воспитаны в лучших советских традициях среднего-технического образования: не распивали алкоголь (даже пиво!); не плевали шелуху от семечек (прямо под ноги!); не разговаривали матом (громко!); на вопросы представителей власти отвечали дружно и тут же предъявили военрука (ветерана Великой Отечественной!) Милиционеры отдали честь и удалились в сторону теплого помещения вокзала. А мы сели в электричку и уехали на полигон. И всё.

И вот теперь я стараюсь никогда не спорить с теми, кто пытается рассказать, как мне плохо жилось в эСэСэСэРе, как я был угнетён режимом, и как счастлив должен быть сейчас, когда у меня есть всё, о чем не мог даже мечтать тогда. Даже мечтать.